игра цветовой гаммы

И снова выборы -- на этот раз провинциальные, назначены на 6-е октября.

И снова идёт игра цветовой гаммы -- борьба за власть между синими (консерваторы), красными (либералы), оранжевыми (НДП) и зелёными (разумеется, партия зелёных).

Неделю назад, отправившись пешком на фермерский маркет, я увидела новую для себя картину -- однозначное доминирование синего цвета (синих предвыборных знаков и плакатов на газонах перед домами).

На всём двух-километровом отрезке пути было только 2-3 красных знака и один маленький и скромный оранжевый, ни одного зелёного.

Традиционно, за консерваторов в Торонто голосуют жители благополучных районов, которые ценят стабильность своего благополучия и боятся поворотов влево, т.е. -- по их мнению -- к ненужной социальной вседозволенности и экономической непредсказуемости.

Я знала об этой тенденции, но впервые увидела так ярко её наглядное проявление.

Мой прежний район был в основном либеральным, с немалой долей сторонников НДП. Там было больше молодёжи и значительно больше недавних иммигрантов, т.е. групп, традиционно предпочитающих левый спектр в политике.

Среди других групп, поддерживающих левых, можно отметить канадцев с ограниченным доходом (пенсионеры, инвалиды, получатели велфера, работники с низкой зарплатой и т.д.), а также часть обеспеченных, образованных людей, желающих помочь обездоленным.

Желание помочь само по себе дело благородное. Но тут есть два вопроса -- кому помогать и какими методами.

В ответах на эти вопросы и лежит принципиоальная разница между левыми и правыми.

Левые в основном готовы помочь всем, кто попросит. Что привело к появлению огромной армии здоровых тунеядцев, годами получающих велфер, притоку фальшивых беженцев, процветанию паразитических организаций, якобы предоставляющих помощь иммигрантам и различным меньшинствам, и -- к увеличению налогов, чтобы всё это содержать.

Правые же гораздо более строго подходят к вопросу, кого считать обездоленным, и какого рода помощь предоставить. Но зато готовы помочь тем, у кого и так всё замечательно -- мощным корпорациям и влиятельным фирмам. Оправдание этому они придумали неплохое -- именно эти корпорации и фирмы двигают экономику, а значит, помогая им, мы помогаем себе.

Остаётся ответить на вопрос -- а кто поможет среднему человеку из среднего класса, тому, кто усердно и много работает, платя высокие налоги, и не всегда может свести концы с концами?

В поисках ответа, я просмотрела вебсайты кандидатов моего округа. Ответ (вернее, пока обещание ответа ) нашла. Об этом -- в следующей заметке.

10 лет спустя

В Торонто утро 11-го сентября 2001-го было солнечным и мирным. Это был мой первый год в Канаде -- ощущения, что я "дома", ещё не было, но была полная уверенность в стабильности и спокойствии.

В то утро я закончила последнюю часть проекта-подработки, взятого домой, чтобы можно было работать по ночам (иначе не успевала), и поехала в даунтаун его отдать. Проведя там какое-то время, во второй половине дня вернулась домой.

На моём автоответчике было два сообщения -- оба от близких мне людей, один из которых находился в Центральной Европе, а другой -- на Ближнем Востоке. Сообщения повергли меня в лёгкое недоумение -- меня просили не волноваться и не паниковать, но проявлять осторожность, и выражали надежду, что в Торонто ничего плохого не произойдёт.

Теряясь в догадках, я включила Си-Эн-Эн на интернете, и, увидев первые кадры, застыла. Мир, в буквальном смысле слова, рушился на глазах. Как могло такое случиться? Кто? Почему? Что будет?

Проведя много лет в одной из стран Персидского залива, где периодически появлялась вероятность военной атаки, где у берегов дежурили американские авианосцы, а в городе стояли противо-ракетные установки, мы в определённой степени привыкли к теме опасности. Нередко, проснувшись утром, первым делом надо было включить тот же Си-Эн-Эн или Би-Би-Си, чтобы убедиться, что война не началась, и всё спокойно.

Но я никогда не думала, что такая вероятность существует на земле Северной Америки -- стабильном, мощном континенте. Что кадры на экране покажут разрушенный Нью-Йорк, горящий Пентагон.

Включила телевизор. До того дня, я не воспринимала канадское телевидение серъёзно, считая его слишком упрощённым. Но в тот день и в последующие канадские журналисты показали настоящий профессионализм.

Канадцы же показали своё гостеприимство многим тысячам авиапассажиров, которые вынуждены были приземлиться в Канаде, т.к. американское воздушное пространство было закрыто на несколько дней. Особенно прославились жители крошечного городка Гендер на Ньюфаундленде (население меньше 10-ти тысяч), которые приняли 39 транс-атлантических самолётов в своём маленьком аэропорту на краю земли, накормили и устроили 6700 пассажиров.

Сегодня, 10 лет спустя, Канада и Америка вспоминают и поминают. В Нью-Йорке открыт мемориал погибшим на "граунд-зиро", в Вашингтоне, Пенсильвании, Оттаве, Торонто, Гендере собрались тысячи людей на церемонии памяти.

Утро 11-го сентября 2011-го было солнечным и мирным. Не только в Торонто. В Нью-Йорке и Вашингтоне тоже. Хотелось бы, чтобы и на всей земле.

Хотелось бы, чтобы всегда и для всех утро любого дня было мирным.

оазис в пустыне изобилия

Когда-то давно в маленьком белорусском городке был маленький скромный базарчик, где можно было купить незамысловатые деликатесы -- молодой укроп и редиску, лисички и малину, мёд и вишни. Всё было местное, свежее, органическое. И это было нормой.

Много воды утекло с тех пор. Глобализация и новые технологии поменяли ассортимент и качество сельхоз-продукции. Появилась клубника, которую можно резать ножом, молоко, которое опасно пить, и т.д.

Изобилие и яркость пришли на смену свежести и вкусу.

К счастью, это начинает меняться, и понемногу здравый подход пробивает себе дорогу.

Как живительные оазисы в Торонто появляются летом фермерские рынки -- те же маленькие базарчики, где всё выращено, сделано, испечено руками тех, кто это продаёт.

Один из таких базарчиков приезжает раз в неделю в мой район -- на небольшой лужайке рядом с парком и церковью ставятся прилавки и навесы, и воздух наполняется ароматом свежеиспечённого хлеба, свежих персиков и малины, радуют глаза овощи, сыры, цветы.

За одним из прилавков пасечник продаёт мёд. Красочные буклеты с фотографиями дают информацию о пасеках, где собран мёд (там же указано, что семья занимается фермерством с 1832-го года -- удивительная преемственность).

Иногда на импровизированной мини-сцене выступают местные музыканты, что придаёт особый колорит.

От моего дома до базарчика около двух километров, я хожу туда пешком, благо дорога прелестно-живописна.

Сегодня я купила хлеб, мёд, персики и растение-приправу, которое будет расти в моей кухне как часть зимнего "огорода".